Закон о торговле все-таки ударил по малому бизнесу

Алексей Григорьев, вице-президент по внешней корпоративной политике, глава Представительства МЕТРО АГ в Москве

Большинство поправок в Закон о торговле, принятых в 2016 году, на сегодняшний день работают контрпродуктивно, – уверен Алексей Григорьев, вице-президент по внешней корпоративной политике, глава Представительства МЕТРО АГ в Москве. По некоторым направлениям необходимо вносить серьезные корректировки. Причина проста: поправки ударили в первую очередь (как эксперты и предупреждали) по малому и среднему бизнесу. Причем иногда – с неожиданной стороны.

Мы в METRO, например, обнаружили, что как поставщики не можем предоставлять нашим клиентам в лице Фасоли отсрочку платежей более чем на 40 дней. Не можем платить бонусы за объем проданных нами товаров. При этом мы прекрасно понимаем, что такие отсрочки малому бизнесу очень нужны и что у них есть серьезная необходимость в дополнительном стимулировании сбыта.

Таким образом, мы с коллегами из АКОРТ пришли к выводу, что необходимо устранять все ограничения, мешающие развитию малого и среднего бизнеса. И обратились к регулирующим органам – в лице Минпромторга – с предложением об изъятии малого бизнеса из-­под ограничительных положений Закона о торговле. Сейчас есть надежда, что в ближайшем будущем малый бизнес все­-таки вздох нет свободнее и перестанет терять свои позиции на рынке.

Второй важный момент – подведение под общие ограничения совокупного размера вознаграждения не только маркетинговых и прочих платежей, связанных с продвижением товаров, но и платежей за логистические услуги. Опять-­таки это сделано было вопреки предупреждениям, которые звучали до принятия закона. Мы подсчитали (с учетом собственного опыта), что такой подход удорожает логистику примерно на 30%. В итоге пострадали малые поставщики, которым оказалось не под силу нести логистическое бремя при работе с крупными торговыми сетями. Опять-таки сейчас есть надежда, что предложенные поправки будут приняты и что эти платежи будут изъяты из совокупного размера вознаграждения, поскольку логистические услуги никоим образом не относятся к маркетинговым инструментам. Это – реальный сервис. И наши крупные поставщики, скорее всего, пользуются сервисами не торговых компаний, а логистических сервис­провайдеров. В то время как мелкому бизнесу этот путь практически заказан из­за дороговизны сервиса.

Принятие этих двух поправок в Закон о торговле будет крайне своевременным, поскольку положение малого бизнеса уже близко к критическому.

К сожалению, на этом непростом фоне мы видим и новые законопроекты, предусматривающие новые ограничения для торговых сетей. Не так давно группа депутатов, например, выступила с идеей запретить взимание штрафных платежей при нарушениях договора поставки со стороны поставщиков. Есть идеи и насчет того, чтобы в договорах поставки регулировались максимальные цены конечной реализации продукта. Чтобы регулировались возможные отклонения от среднерыночных цен. И так далее. Все эти предложения вызывают серьезную озабоченность, поскольку новый раунд закручивания гаек опять обещает быть контрпродуктивным. А ведь мы еще не до конца разобрались с последствиями поправок образца 2016 года. И, не успев провести оценку фактического воздействия закона на отрасль, некоторые задумываются, что еще можно было бы отрегулировать. Между тем запрет на штрафы может очень серьезно повлиять на эффективность функционирования торговли. Ведь ритейлеры рассматривают штрафы не как способ извлечения прибыли, а как инструмент дисциплинирования поставщиков. Нарушений со стороны поставщиков может быть множество – и по объемам, и по качеству, и по времени, и по предоставленным документам. Не зря, в конце концов, инструмент штрафования используется еще со времен Римской империи – лучшего способа призвать одну из сторон гражданского правоотношения к ответственности и дисциплине пока еще никто не придумал (если не считать идеалом административное регулирование советской эпохи).

Мы еще не доросли до той культуры взаимоотношений, которую я наблюдаю в других странах присутствия METRO. Так, на примере одного из наших торговых центров в Австрии можно говорить о том, что уровень нарушений условий поставок не превышает 1%. А в случае возникновения коллизий контрагенты созваниваются и полюбовно решают вопрос. У нас же есть поставщики, которые работают с аккуратностью в 60–70%, есть в 70–80%. 99% нет практически ни у кого. И если мы не будем работать с этой проблемой, в т. ч. с помощью штрафов, мы рискуем остаться на пустых полках. А значит, пострадает потребитель, не получивший вовремя необходимый ему товар. И в итоге мы получим нарушение эффективности функционирования продовольственного рынка.

Что касается регулирования цен – эту историю мы уже проходили. И вряд ли кто­-то всерье з хочет повторения венесуэльского/советского сценария. Торговые предприятия будут либо вынуждены отказаться от работы с теми товарами, которые перестают быть выгодными в условиях регулирования цен, либо их будут принуждать к этому в административном порядке. Но тогда встанет вопрос об интересе бизнеса работать в этом сегменте, интересе инвесторов с точки зрения инвестиций в него и пр.

Кроме того, в законопроекте есть масса неопределенностей: например, никто не знает, каким образом определять среднерыночные цены – никаких надежных методик для этого не создано. К сожалению, снова чувствуется рука непрофессионалов.

Говоря о развитии регулирования, нельзя не упомянуть еще одно правило, согласно которому с 1 июля на полках продуктовых магазинов молочные продукты должны быть разделены на две группы: молокосодержащие продукты и продукты с содержанием растительных жиров. Работая с клиентами из мелкоформатной торговли, нам трудно представить себе, каким образом в крохотном магазинчике можно выделить специальную отдельную полку для каждого из разделяемых видов продукции.

И еще один неприятный для отрасли тренд – это тенденция к криминализации нарушений в отношениях поставщиков и ритейлеров. Как минимум, тенденция к ужесточению административного наказания. Сейчас уже появился законопроект о его усилении за превышение совокупного размера вознаграждения, за установление в договоре срока оплаты товаров, превышающих ограничения Закона о торговле. Притом что в самом Законе о торговле таких предписаний нет.

Такого рода проекты работают явно не на пользу отрасли, скорее, они дестабилизируют ее.

Здесь возникает вопрос выбора направления дальнейшего развития. На наш взгляд, единственно верным решением будет развитие саморегулирования. Безусловно, поиск компромисса между зачастую противоположными интересами сторон – очень сложный и длительный процесс. Однако участникам рынка нужно научиться договариваться между собой – поскольку неэффективность государственного регулирования стала вполне очевидной – особенно в Законе о торговле. Регулятор, увы, не может эффективно управлять взаимоотношениями на продовольственном рынке и не способен эффективно регулировать все многообразие гражданских правоотношений в сфере торговли. Значит, участники гражданского оборота должны помочь себе сами и самостоятельно разрешить все свои противоречия, будь то в прямом диалоге с контрагентами по соответствующим контрактам, либо же в диалоге на уровне ассоциаций торговли и ассоциаций поставщиков. На мой взгляд, сейчас есть реальный шанс перейти на новый уровень в решении этой задачи. Этот процесс, пусть ни шатко ни валко, все­-таки постепенно движется к логическому завершению, и его важно поддержать усилиями всех сторон – самой торговли, производителей и поставщиков продовольственных товаров и, конечно, государства.