Цена минимализма, или как работать в Японии

Работа по выходным и уборки в офисах — архитектор Анна Бахлина рассказала о двух годах работы в Японии, и про проект будущего здания Garage в Парке Горького.

Япония, пожалуй, одна из главных стран в архитектуре. В 2021 году именно японский архитектор Кенго Кума вошёл в список самых влиятельных людей мира по версии журнала Times.А если посмотреть на список самых крупных архитектурных компаний мира, то сразу после американской на 2 месте идёт японская — Nikken Sekkei с оборотом более 500 млн долларов. К тому же, Pritzker Price (это что-то вроде Нобелевской премии в архитектуре) за последние 10 лет получили 4 японских бюро.

Японцев приглашают работать над такими значимыми проектами в Европе как новое здание Лувра в Лансе (Франция), который разработало японское бюро SANAA, где я работала и о чем расскажу позже, реставрация огромного универмага на улице Rivoli (также проект моего бюро SANAA), филиал музея Помпиду — проект архитектора Шигеру Бан, и здание фонда частной коллекции Франсуа Пино в центре Парижа по проекту Тадао Андо.

Кстати, популярность Тадао Андо в 2021 году вышла на новый поп-виток благодаря рэперу Канье Уэсту, который приобрёл дом по его проекту в Малибу за 57 млн долларов, что стало резонансным событием, о котором писали все главные архитектурные и модные издания.

Как можно получить работу в Токио, оформить визу и получить жильё

Японский минимализм манит всех архитекторов, поэтому в 2017 году после учёбы в Стокгольме, а также работы в России и Индии, я отправилась в Японию. Первым рабочим местом стал небольшой токийский офис Tekuto. Бюро занималось проектированием концептуальных жилых домов в Токио. Я усердно работала над офисным зданием и неожиданно для себя и своих коллег мой проект получил премию лучшего бетонного здания в Токио в 2019 году.

Японский бизнес: смесь автоматизации, кайдзена и архаической ручной работы

Я считала, что ко всему готова, в том числе к переработкам, но как же я была самонадеянна. Начнём с того, что в первый рабочий день мне самой предложили оформить своё рабочее место. То есть самой сделать себе стол, за которым я буду сидеть.

Есть японская поговорка: «Нет маленьких дел, все дела важные», и она больше не вызывает у меня восхищения. На работе со всей японской учтивостью мне объяснили, что уборщиков в офисе нет, что мы как семья и поэтому убираться будем по очереди. По офису мы ходили в тапочках, это не мода у них такая, а чтобы психологически легче воспринимать «офис как дом».

А в один из первых дней ко мне подошла коллега с предложением показать, как пользоваться туалетом. В итоге мастер класс был совсем неожиданный, она мне показала технику сворачивания туалетной бумаги треугольником после каждого использования. Чтобы заказчики, пришедшие к нам в офис, восхищались туалетным оригами. В Японии туалет — это вам не уборная какая-нибудь, это можно сказать лицо компании, где в красках видно насколько сотрудники в дзене и заботятся о тех, кто после тебя.

Ещё примечательный случай: как меня однажды попросили подать чай для заказчиков. Просто хотели показать, что у них в офисе работает «белая» женщина.

Продолжение кошмаров

Всё в японской рабочей культуре крутится вокруг руководителей. Корпоративная схема: пирамидальная с жёсткой иерархией. Интересно, что в офисе команды, работавшие над разными проектами, конкурировали между собой. Более того, конкуренция была даже внутри самой команды, что мотивировано желанием прослыть лучшим работником-отличником.

При приёме на работу мне без стеснения сказали, что рабочий день начинается с 10 утра и длится до последнего поезда, то есть до 12 ночи каждый день. В субботу та же история, только рабочий день начинался с 14:00.

Также морально подготовили к работе в «регулярных экстренных» случаях — по воскресеньям. И как вы понимаете, авральные периоды длились круглый год.

Уходить с работы вовремя мешает офисный этикет, а покидать рабочее место раньше начальника считается неуважительным. Японцы сидят в офисе круглыми сутками, чтобы сохранить «wa» — рабочую гармонию. Работа — это у них как дом, всегда найдутся дела, чем заняться: да хотя бы убраться.

Японцы никогда не берут оплачиваемые отпуска или больничные. Думаете, почему они ещё до пандемии с гордостью носили маски? Потому что всем показывали, как ничто не может остановить их исполнить свой долг — выйти на работу.

Бывший премьер-министр страны Синдзо Абэ недавно лично поручил юридическим службам озаботиться этой проблемой, и предложил отправлять японцев в отпуск принудительно.

Проект Garage

Офис SANAA, куда я устроилась, построил New Museum в Нью Йорке, учебный центр Rolex на территории университета в Лозане (Швейцария) и филиал музея Лувра в Лансе (Франция), а также знаменитый круглый музей современного искусства в Канадзаве (Япония).

В SANAA меня взяли, поскольку я была идеальным вариантом: русский архитектор с рабочей визой и опытом работы в японском контексте, а также с хорошими отзывами от моих предыдущих работодателей, что в Японии супер-важно.

Павильон «Шестигранник» — новое пространство Музея «Гараж» в Парке Горького (изображение с сайта музея современного искусства «Гараж»)

Концепцию проекта мы разрабатывали больше года. Проект создавался на базе существующего павильона «Шестигранник» по проекту архитектора Жолтовского. В задаче, которую мы ставили перед собой, была реализация полного потенциала пространства существующего павильона и двора для новой функции музея: сохранить его прозрачность, открытость и монументальность, при этом отвечая всем техническим и климатическим стандартам для музея современного искусства международного уровня.

Макеты – база архитектурных проектов. Как их делать?

Что отличает SANAA от других офисов с международным именем, работающих над такими крупными проектами, – это небольшое число сотрудников в офисе. В 2017 году нас было всего 50 человек.

У SANAA два основателя Седжима Казуе и Руе Нишидзава, при этом оба продолжают работать под своими именами независимо над проектами в Японии, то есть у каждого формально свой офис, поделённый коридором из полок в огромном open-space.

Поразительно, что стиль работы у архитекторов такого уровня абсолютно олд-скульный, когда большинство японских сотрудников могут не знать программы для 3D-моделирования, но обязаны изготавливать макеты, где выверена каждая деталь здания.

Макет – это вообще главное связующее звено в коммуникации между сотрудниками и руководителями, а также заказчиками. Я хорошо умела делать макеты, но то, как это делают японцы, с детства складывающие оригами, не может никто. Это особый тип характера.

Вместо вывода

Удивительно, что страна, в которой не принято отказывать, как раз научила меня говорить довольно решительно: «Нет». Поскольку я воочию убедилась до какого абсурда может дойти человек в корпорации, не выстроивший чётких границ.

Также я поняла цену модного современного минимализма. Это не убирание лишнего, не белый цвет и фильтрация новых трендов, а архаические традиции.

Наконец, про японцев я поняла, что они ремесленники, которые доводят до высшего пилотажа любую вещь. Движущая сила японской архитектуры – это гибкие открытые заказчики, которые могут ради всеобщей красоты отказаться от личных эгоистических убеждений. То есть они готовы адаптировать к архитектуре свою жизнь, а не адаптировать проекты под свои запросы.